girlssboyss.ru

Гиги Дедаламазишвили

Полную версию интервью смотрите на нашем Youtube-канале:

основатель, солист грузинской музыкальной группы MgzavrebiГиги начал писать песни в 2006 году, тогда же и появился коллектив Mgzavrebi, что с грузинского означает «путники». Популярность пришла к Mgzavrebi после выхода фильма Давида Имедашвили «Город мечты», в котором звучал их саундтрек.

— Все происходило постепенно: жизнь давала мне много подсказок, но я к ним не прислушивался и хотел быть не музыкантом, а актером. Когда я учился в театральном, а музыка увлекала меня только как хобби, мне не раз говорили, что я буду петь и это мое призвание. Но я упорно хотел заниматься актерским мастерством.  А однажды даже наш режиссер, которому я очень боялся признаться, что параллельно с театром занимаюсь музыкой, увидев наш концерт, сказал, что все то, чему он обучал меня эти три года — вживаться в роль, быть настоящим, если плакать, то на самом деле, — он увидел на концерте. Так музыка постепенно вытеснила театр и я нашел себя. Хотя окружающие люди видели мое будущее гораздо раньше, когда я о нем даже не догадывался.

— Петь на английском языке — это не панацея. Нужно очень хорошо знать и чувствовать язык, чтобы писать на нем песни. Мой родной язык — грузинский, я неплохо говорю на русском, потому что знаю его с детства, а вот с английским языком я ощущаю дистанцию. У меня есть песни на английском, но в них чего-то не хватает. Я даже включаю их в альбом, но в последний момент всегда вычеркиваю.

Гиги, ваш путь к музыке был непростой. Вы учились на юриста и даже чуть было не устроились работать в банк, а потом выучились на актера. В какой момент жизни вы поняли, что хотите посвятить себя музыке? 

В результате нас осталось семь — тех, кто хотел профессионально заниматься музыкой, ушел с работы и полностью посвятил себя новой сфере на свой страх и риск. И конечно, когда наша жизнь и жизнь наших семей стала зависеть только от музыки, творчество вышло на новый, более профессиональный, уровень.

Раньше у вас в группе было 17 человек. Сейчас осталось семь. С чем связаны такие перемены и вообще насколько сложно о чем-то договориться в таком большом коллективе? 

В июле 2015 года группа выступила на главной сцене фестиваля «Нашествие», в июне 2016, 2017 и 2018 годов — на сцене ежегодного летнего фестиваля «Дикая Мята». В феврале 2016 года получила премию НАШЕго радио «Чартова дюжина» в номинации «Взлом».

В одном из своих интервью вы говорили, что боитесь радикальных экспериментов в музыке. Однако, новый альбом Geo, который вы представите 15-16 ноября в клубе «Известия Hall», вы презентуете как новую ступень в творчестве. В чем будет заключаться «новое»? В форме, подаче или это скорее ваше внутреннее ощущение? 

— Раньше я страдал комплексом первого альбома. В первый альбом вошли композиции, которые понравились моим друзьям. И потом, даже создавая что-то новое, я все равно подсознательно стремился повторить свой былой успех, чтобы новые композиции оправдали ожидания слушателей и понравились им точно так же. Но годы идут, одно и то же надоедает, хочется какого-то развития, и в конце концов страх перед чем-то новым меня отпустил и я перестал бояться экспериментов.

У вас есть песни на русском и грузинском языках. Сейчас многие русскоязычные группы поют на английском, чтобы выйти на западный рынок. Вы рассматриваете для себя такой путь?

Вы говорили, что в Грузии очень требовательная публика. В чем это выражается? 

В России слушатель не привык к грузинскому языку. Нам постоянно говорят, что не понимают, о чем мы поем. Хотя я уверен, что точно также не понимают и английский, и испанский, и итальянский — просто музыка на этих иностранных языках звучит гораздо чаще. Но тем не менее мы чувствуем колоссальную поддержку от российских слушателей, которые уже шестой год ходят на наши концерты и болеют за нас всей душой. И это очень ценно.

А в России какие слушатели?

— Весь секрет в том, что мы были друзьями. Я начал писать музыку, она понравилась моим друзьям, мы, желая исполнять ее под аранжировку, освоили разные инструменты — так и возник коллектив. А чужих людей мы в него никогда не брали. Мне иногда предлагали взять басиста, например, говоря, что он талантливый парень, но я отказывался, я ведь его совсем не знаю. Развивалась музыка, добавлялись голоса, трубы, ди-джей — так нас и собралось 17-18 человек. Над нами подшучивали, мол, если мы создадим партию, то у нас будет больше 5%, но мы прекрасно ладили.

Я замечаю даже по себе, что когда прихожу на концерт, не выражаю никаких эмоций и восторгов, даже если мне очень нравится. К тому же в Грузии все поют — поэтому удивить грузинского слушателя своими небывалыми вокальными данными — которых у меня, кстати, и нет (Смеется) — не получится.